_____________________________________________
|
InterReklama |
Наши стихи богомерзко модны.
Но с высоты он, конечно, простит нас,
Вылечит, выходит - словом одним,
Дело табак, дорогая Грустинда.
Вновь убегает из рук молоко.
Ты говоришь: "Я любила хазара,
Утром вернулась, раскрыла блокнот
И рассказала. Я все рассказала!"
"Всё" принимает благие черты -
Чертову блажь мы творим, как молитвы.
Кровь голубеет, а руки черны.
Боже мой, пахарь, и ты пахарито?!
"Божемойпахарь" засеет меня,
Новый закат из сети закачает,
И, басовито и добро смеясь, -
Манну на голову - чисто Качалов...
Снова голдит в коридоре братва,
Курит, шуршит джинсою.
Я же с утра - коммодоре Бадвар,
Весел и весь проджипсован.
Кухня чадит, и огромный пельмень
Катится в сторону комнат.
Поезд приходит. Братья Люмьер
Мне говорят: знакомо.
Сколько здесь братьев! Квартире фартит,
Все загазовано - фартинг.
Боль поколения - полиартрит.
Здравствуйте! Вот мои карты.
- Жаба грудная душит тебя!
- Что ты, она ручная!
Сахар бы делать из этих ребят
И подавать их к чаю.
Вот и лето у нас. На губах "ура",
Только рыбье: у лета не тот колор.
И на улицах хмарь, и внутри херня,
Не поймешь зачем, не найдешь кого.
Пух и прах - тоска, тут мести и мести,
Но не чешутся руки, и нет метлы.
Вся вода расслоилась на Лету и Стикс:
Старожилы не помнят. Они мертвы.
Старожилов не помнит орда молодых,
А запомнить ее - не найдешь умов.
Желтозубая крыса себя плодит,
Златозубая травит себя сурьмой.
Ну и лето у нас, не другим чета,
Тучи движутся по небу, как менты.
Улететь бы отсюда ко всем чертям,
Но туман и, опять-таки, нет метлы.
И дожевали, и допили мы,
И доплясались, и довздорили.
Деревья от земли отпилены,
На части пустота разорвана.
Почетно, годы компостируя,
Дойти до просветленья свального.
Весельем брызжется гостиная
И тишиной пугает ванная.
Светить - не минусы высвечивать,
Летать - не молотить по лестницам.
Нет ничего настолько вечного,
Как кривизна рябого месяца.
Глаза с утра затерты добела,
А сердце бьется, если бьешь его.
И жизнь летит, такая добрая,
Как хищная коровка божия.
Цветок в горшке - не выпомню названья
(как плохо быть на словари слепым) -
Такой... листва - как языки вараньи,
Еще он, говорят, сжигает пыль, -
Так вот, он тлеет. Он - не птица-Феникс,
Не та, что не горит (опять забыл).
И, хоть должна пылать в живом мартене,
Все множится и все черствеет пыль.
Першиво в горле и шершаво в пальцах,
И все, что понавыто про жару.
А так хотелось пива, и купаться,
И что-нибудь про дождь на Прозе.ру...
Но даже в злую засуху не стоит
Слать дурака сбивать за дождик лоб.
Теперь мои колени очень ноют -
Похоже, будет форменный потоп.
Зальет водой новеллы и обзоры,
Романы, юморески и эссе
И ворон воспарит над невеморем,
Как клякса на газетной полосе.
Из клюва возрожденное варанство
Падет на море - экий абсорбент!
Ни пыльно и ни мокро - климат райский!..
Блаженны дурни - вижу по себе.
Злая собака до смерти - зверь.
Добрая пуля и кошку словит.
В мире дождей, голубей, розовей -
Чем восхищается маленький слоник?
Пыльным мешком размахнуться сильней -
Буря уйдет из стакана в пустыню.
Лектор ведет семинар о зерне,
Хайд ожидает прихода мессии.
Только слепому не выклюют глаз.
Люди не спят только в спальных районах.
Так патефонно пуста игла:
Ангелы пляшут на стадионах.
Будучи стольной норы кротом,
Двигаясь через дворцы и церкви,
Так удивительно: трогать картон
Нечеловечьих детей подземки.
Сегодня особенно. Знаешь, далёко молчать -
Пустое уменье. Изысканно, словно удав,
Шуршат мои слабые легкие - порванный шанс
В единое теплое глупый связать календарь.
Апостолы спят, как просили, закуклившись в плед,
Нарядный чиз-кейк переплавился весь в черри-пай...
Пустыня и ветер. Не очень-то вещий Олег
Танцует печально на вечно живых черепах.
И вечно же вы черепах заставляете жить
В мелькающе-страшной подземной такой темноте,
Держать на плаву нас, не спать, нарушая режим...
Змея гробовая, шипя между тем и не тем,
Ползет к Оренбургу, подальше, подальше, пода...
Сегодня особенно... Видишь, пристрастно читать -
Что сов разъяснять. Или ключик тащить из пруда:
Шуршания много, а проку, увы, ни черта.
