_____________________________________________
|
InterReklama |
Первый голос:
И пепел плевел навеет сорное,
И воз поэзий мне стих не вправит.
Пишу я словно седые сонники,
Не строчки - сточные рою канавы.
Я знаю: люди мой стих не жалуют.
Читал других - вот умельцы слова!
А мой удел - балалайка ржавая,
Язык эзопов да клон эолов...
Эолу - эолово, арфе - африка...
Таких стихов - надорвись да выбрось:
Укутать бессмыслицу красочным шарфиком
И в пруд ее, в пруд, как дохлую выдру.
Посмотреть, как тонет, вернуться в Бетонию,
Скукожиться в узел в углу, затихнуть,
Под утро услышать: скребется тоненько,
Линялый шарфик в ручонках тиская.
Второй голос:
Далекий и мне не знакомый гений!
Откуда я слышу напевы Ваши?
Из гелевой ручки струится гелий,
Но что же так похоронны марши?!
Деритесь со звуком, читайте мысли,
Со-перникам позже сопереживайте.
Вопросительнознаков Вашей спины сплин
Под грузом великаго и живаго -
Так не годится! Воспрянуть надо бы,
Под Вашу дудку ведь чувствуют люди!
Знак восклицательный ставьте, как надолб
На пути стоколесых злых мирихлюндий!
Мне снились - знаю, что Ваши - песни,
И мир менялся - весь мир менялся!
Пытаюсь петь их - выходит пресно.
Смените скит на наше мирянство,
Бросайте все и езжайте к морю,
Оно Вас ждет, оно будет Вашим!
У нас тут сыро и зябко, не спорю,
Но Вы приезжайте - мы свяжем шарфик.
Первый голос:
А за ночь глаза ее стали селедочны,
И две пиявки за правым ухом.
Сердце мое - словно шарик елочный,
Душа моя - как строчная буква.
Танец таинственный, танго долгое,
Кто завернул меня в этот саван?
Шаркая шарфами-арфами-елками,
Невские сани - сами сусальны.
Второй голос молчит. Снег.
Ой вы доктора усердные,
Ой ты мудрость без границ,
Ты, лесное племя серое,
Как ты грамотно громишь!
Несмышленых, скорых,
Как орехи, щелкаешь,
Только я - матерый,
Меня не защёкаешь.
Не наденутся на клык,
Веселят и радуют
Звери легкие мои,
Золотые радуги!
запомни, не может быть легким золото,
радовать мир - ответственный пост.
вари из отборного солода,
бойся холода-голода
и естественных поз.
обкусать в казанок ногтей своих ягоды,
избавиться от близких и ярких слов,
стремиться к полному отстранению,
подобно кричащему ястребу,
и к едкости самых сильных кислот -
вот единственный путь стихотворчества,
милый ты наш мальчуган,
дурачок,
форточник,
сволочь и гад.
и бреди ты отсель, бестолковщина,
устраивайся на завод,
грузчиком,
ковщиком...
приходи через год.
Может, излечиться сумеешь от хвори
На воде и соленом хлебе,
а нет - так прости покорно,
как говорится, сорри,
донт ворри
и, конечно, бихэппи.
Сбываются строки смешных стихов
О том, что стихов не будет.
Танцовщица снимет свое трико,
Округлая, словно гульден,
Но рыжий художник разрежет холст
И выбросит в угол кисти,
Поскольку все споры излились в хор
И больше не будет истин.
Что удивляешься, маленький,
уши и веки трешь?
Хрупкими сходят каналами
с неба отары строф.
Зря что ли волки сердечные
грызли живые слова?
Милый ты мой, калеченный,
ноша твоя - мертва,
выси твои порозданы,
трубы твои горят.
Ты - это полк Матросовых,
погруженных на "Варяг".
Все - пепелища, проплешины...
Но недоеден обед,
ежели маленьким нежитем
нежное дышит в тебе.
Дышит? Послушай... Плещется?
Топает пяточек дробь?
Ну и пошли же к лешему
умных лесных докторов!
Жди воскрешения, избранный,
нового жди Рождества:
строки придут. И истины.
Мы ведь хотим волшебства.
День разбудит меня. Только день еще будет не скоро,
И шатаются сонные улицы в снежном белье,
Говорят с фонарями о желтом, гудят на пиле,
Ибо ветер, пурга и без четверти семь на земле,
Ибо синее-синее утро приветствует город.
Прогревайся, мой конь, снова надо циркачить по кругу:
С головою нырять в предписаний и сводок пласты,
Продавать натюрморты слепым, разводить холостых...
Пробка. Выхлопы вбок - как седые собачьи хвосты.
Рукоятка поводьев скрипит и морозит мне руку.
Надоело выстраивать, что я, и кто я, и с кем,
И носить сюртуки удивительно злого покроя.
Вот бы просто ценить дорогое блаженство покоя,
Хоть я толком уже не припомню, что это такое.
Может, капля на светло-зеленом щавельном листке?
Глянь-ка, сивка моя, втихаря просветлели проулки.
Мы теперь уже скоро проснемся, приедем - и все...
Ты раскручивай, день, золотое свое колесо.
Снова прыгаю внутрь, подставляя бумагам лицо:
Жухнет утренний сон. Затихают отставшие звуки.
